«Про нас просто забыли». Почему беженцы, переехавшие из Херсонской области на Кубань, так и не получили обещанное им жилье

[Фото: В 2022 году в Россию перебрались тысячи жителей Херсонской области. Источник: изображение сгенерировано ИИ]

После 24 февраля 2022-го тысячи жителей Херсонской области бежали от боевых действий на территорию РФ. Сотни людей с детьми и даже домашними животными попали в Краснодарский край. Уже не первый год они ютятся в провинциальных гостиницах — в пунктах временного проживания. Прошлое осталось на берегу Днепра, а будущее неопределенно. Корреспондент 93.RU отправился в один из ПВР и выслушал истории трех семей.

После 24 февраля 2022-го года для беженцев запустили программу, которая позволяла приобрести жилье за счет специального сертификата, который стали называть «херсонским». Более 100 тысяч жителей выбрали новым домом Краснодарский край, Крым, Ростовскую и Московскую области и другие регионы. Часть из беженцев так и не смогла получить долгожданное жилье: кому-то отказали в сертификате, а кто-то просто не дождался выплат.

Рассказываем, как три семьи столкнулись с бюрократической волокитой, безразличием и непониманием, как поиски мирной жизни обернулись бесконечными сборами документов, обиванием порогов ведомств и знакомством с непробиваемой системой.

С левого берега

Провинциальный кубанский городок. Среди частного сектора прячется непримечательный отель. Заходим в небольшую прямоугольную комнатку примерно метра четыре в ширину и около шести в длину. На диване сидит женщина средних лет. В руках у нее кипа бумаг со всевозможными печатями, ксерокопии документов. Рядом осторожно, стараясь не шуметь, играют две девочки школьного возраста.

Напротив дивана транслирует очередное ток-шоу телевизор, стоят книжный шкаф и холодильник. Сама комната кажется необычно обжитой для гостиничного номера. На стенах развешаны мягкие игрушки, детские рисунки и грамоты по бадминтону. Из соседней комнаты, у входа в которую стоит детская кроватка, периодически доносится плач.

Эту женщину мы назовем Еленой по ее же просьбе. Из удобств в номере — туалет, душевая и холодильник. Плиты или печки нет. За едой члены семьи спускаются этажом ниже, в гостиничное кафе. В таких условиях, буквально на чемоданах и без какой-либо уверенности в завтрашнем дне, Елена живет вместе с тремя дочерьми и мужем уже без малого третий год.

Елена говорит, что в октябре 2022 года семья эвакуировалась из Херсонской области, с левого берега Днепра. Он находится под контролем ВС РФ, но там небезопасно. Да и многим из тех, кто уехал из города в том году, жить просто негде: их дома разрушены, а имущество «не сыскать».

Люди покидали жилье в спешке, в основном налегке, брали с собой только необходимое: документы, вещи в дорогу, домашних животных, которые после пережитого стали полноправными членами семьи.

Сама Елена родом из Армении, ее муж — из Грузии. В 1993 году семья продала дом на родине супруга и обосновалась на берегу Днепра, в Новой Каховке Херсонской области.

Сидя на диване и всё еще перебирая кипу документов в руках, под шуршание полиэтиленовых файликов она вспоминает, что когда-то давно, еще до пандемии, работала в обычном магазине. Во время коронавируса жизнь семьи резко изменилась. Работу из-за массовой изоляции пришлось оставить.

Супруг Елены занимался выращиванием и продажей ягод. Это и помогло остаться на плаву.

— У нас там восемь гектаров земли своей было. Муж занимался клубникой. Выращивал, продавал. Мы не нуждались в деньгах, прямо скажу, всего хватало, да и жаловаться было не на что, — говорит Елена.

Новая Каховка — «Майами»

В 2022 году жизнь семьи в очередной раз резко перевернулась с ног на голову. В феврале начались военные действия, в том числе и на территории Херсонской области. И привычная мирная бытовая жизнь начала наполняться новыми звуками. Звуками взрывов.

— С самого начала было еще вроде ничего, терпимо, — говорит она. — Потом становилось всё хуже. Это был август, может, сентябрь, когда чаще прилетать стало. Вся наша торговля, бизнес — всё остановилось. Надо было как-то выживать. Поэтому муж ходил торговать ягодами. Когда он был с дочерьми на рынке, вокруг начали взрываться ракеты. Дети сильно испугались. Был шок, контузия у одной из дочерей. После этого у нее на одном глазу резко упало зрение. Сейчас она вот в очках ходит, — объясняет Елена и показывает на дочку, которая в этот момент нянчится с новорожденной сестрой на кресле у дивана. Третий ребенок Елены родился уже в России.

Постоянные обстрелы и стали последней каплей. Семья поняла, что нужно уезжать. И чем раньше и дальше, тем лучше. Выбора, куда ехать, говорит Елена, перед ними не стояло.

С начала действия сертификатов требовалось быть лишь жителем Херсонской области. Количество требований увеличили [Источник: изображение сгенерировано ИИ]

✕

— Где-то в конце сентября 2022 года, за несколько недель до входа в Херсон украинских военных, мы отправили детей в Крым. Это была первичная эвакуация, по которой вне очереди вывозили несовершеннолетних. А следом из страны выехали уже мы, — говорит она.

Вместе с мужем Елена покинула Херсонскую область через Крым.

— Слава богу, эвакуация прошла без проблем. По дороге, как мы ехали, по обочинам стояли волонтерские палатки. В одной из них нам сказали, что беженцам нужно ехать в Темрюк, в поселок Кучугуры. Там находятся пункты временного размещения, — продолжает Елена.

С октября 2022 года по конец марта 2023 года семья жила в Темрюкском районе, в гостинице «Майами». Вскоре волонтеры предложили перебраться в другие ПВР, поближе к тем районам, которые беженцы выбрали для жизни.

— Многие ведь к тому моменту уже получили сертификаты. Кто-то выбрал уже жилье в Краснодаре, в других городах. Нужно было из Кучугур туда постоянно кататься, документы доносить, подписи ставить. Мы же решили обосноваться в Усть-Лабинском районе.

Новый круг ада

Название «херсонский сертификат» народное. Кто его придумал, уже и не вспомнить, да и неважно это. Сам по себе сертификат — это мера поддержки, выплата жителям Херсонской области, которые вынужденно покинули свои дома после 24 февраля 2022 года. Кто может рассчитывать на эти выплаты, регламентируется постановлением Правительства РФ № 1876 от 21 октября 2022 года.

За время существования в это постановление шесть раз вносили правки. В основном уточняющие порядок подачи документов и перечень этих самых документов, а также список населенных пунктов Херсонской области, которые попадают под его действие.

Первоначально от беженцев требовалось лишь предоставить документы, удостоверяющие личность всех членов семьи, и подтверждение проживания в Херсоне или области. Позже, в редакции постановления от 25 июля 2023 года, список документов дополнили обязательным наличием паспорта гражданина РФ.

Эти документы подавались через МФЦ или (в случае с Краснодарским краем) через Кубанский центр господдержки населения и развития финансового рынка. Это государственное учреждение, которое подчиняется краевому Министерству ТЭК и ЖКХ. В теории подготовить такой пакет документов кажется задачей простой, но на практике всё оказалось гораздо сложней.

В апреле 2023 года Елена лишь с четвертого раза смогла получить сертификат в местном МФЦ.

Люди бежали от военных действий и третий год живут в отелях [Источник: изображение сгенерировано ИИ]

✕

— Постоянно приходили отказы, потому что на руках у мужа не было паспорта, только вид на жительство на Украине, который он получил в 2013 году. Мы пытались доказать, что муж действительно жил на территории Херсонской области и покинул ее как беженец. Но нам сказали, мол, подавать документы на сертификат без российского паспорта мужа нельзя, — вспоминает Елена.

На момент подачи документов действовала редакция постановления № 1876 от 13 декабря 2023 года. В ней дословно говорится, что для получения сертификата нужно предоставить документы, удостоверяющие личность гражданина, членов его семьи (паспорт гражданина Российской Федерации или иные документы, удостоверяющие личность, в том числе выданные органами публичной власти Херсонской области, органами государственной власти Украины…). То есть наличие паспорта гражданина РФ не являлось на тот момент обязательным критерием.

Фактически у Центра господдержки населения не было правовых оснований для отказа. Наличие паспорта гражданина РФ стало обязательным после правки постановления от 25 июля 2023 года, объясняет юрист Кристина Логинова, которая представляет интересы семьи в суде.

— После третьего отказа, это был март 2023 года, мне позвонили из Москвы. Сказали, что видят наши отказы, — вспоминает Елена. — Я объяснила причины, по которым не принимают наши документы на сертификат. На это мне ответили: «Подавайте в МФЦ, вы всё получите». Ну и буквально через 20 дней, уже в апреле, мы получили сертификат.

Затем семья начала искать дом, чтобы купить его по этому жилищному сертификату. Выбор пал на Динской район.

— Но недвижка в тот момент хорошенько так подскочила в цене. Решили остановиться на квартире, две или три комнаты. Пока искали квартиру, законодательство изменилось. Для подтверждения «херсонского сертификата» теперь необходимо было иметь российские паспорта всем членам семьи (достигшим возраста 14 лет. — Прим. ред.). Даже если человек бежал из Херсона, то у него в паспорте так и написано: «Город Херсон, Российская Федерация». Мужу, так как у него грузинский паспорт, дали список документов, которые нужно было донести. И тут начался новый круг ада. Мы еще даже не подозревали об этом, — говорит Елена.

Сколько можно так жить?

По официальным данным, в Краснодарском крае с 2022 по 2024 годы, за время действия программы, одобрили 16 153 сертификата. В 2022-м — 642, в 2023-м — 13 518, 2024-м — 1993. При этом отказов в предоставлении выплат или аннулирования уже выданных сертификатов больше — 17 тысяч. Среди главных препятствий — отсутствие документов о регистрации в Херсонской области или отсутствие в списке населенных пунктов, из которых бежали люди. А также иные причины: отсутствие актов о гражданском состоянии и документов, удостоверяющих личность.

— Десять раз муж ездил в Краснодар, доносил документы. В миграционной службе нам сделали вид на жительство — «Новая Каховка, Российская Федерация». А дальше пошла бумажная волокита: чтобы сделать российский паспорт, нужно было восстановить грузинский внутренний, а потом выяснилось, что и заграничный паспорт.

В октябре 2023 года он вернулся в Россию уже со всеми бумагами для получения гражданства. Но из-за наплыва желающих документы приняли уже в декабре 2023 года. Российский паспорт он получил в феврале 2024 года.

После получения регистрации семья снова начала искать жилье. Нашли в Краснодаре и даже сделали договор купли-продажи, к которому только нужно было приложить сертификат. Дальше они ждали, когда одобрят выплату по сертификату. В их случае это было 6,3 миллиона рублей.

Но в мае 2024 года в Кубанском центре господдержки населения семье Елены заявили, что сертификат им и вовсе не положен, потому что у мужа была регистрация в Грузии. А сама программа закрылась.

Так семья получила окончательный отказ в выплате средств, хотя сам сертификат был одобрен и даже выдан на руки. Тогда люди подали иск в суд на Кубанский центр государственной поддержки населения, чтобы им выплатили ту сумму, которая положена согласно документу.

— Значит, эти деньги на нас выделяли. Куда ж они тогда подевались? Я понимаю, что нам здесь дали номер в гостинице, кормят по расписанию. Дочери ходят в школу, на спортивные секции их устроили. Но сколько можно так жить с тремя детьми, — удивляется Елена.

На этих словах она заканчивает свою историю. Ненадолго замолкает и отправляет дочерей на первый этаж в кафе. Начинается обед.

«Мы с самого начала топили за Россию»

Александр вместе с женой Светланой стоит в темном коридоре усть-лабинской гостиницы. Семья из трех человек, включая 17-летнюю дочь, кошку и собаку, живет в номере напротив Елены в таких же условиях. Только у Елены номер немного больше.

Семья Александра покинула Херсон в октябре 2022 года. Тогда их, утверждает беженец, эвакуировали со словами: «Кто хочет отдохнуть от взрывов?»

— Нам сказали, что это временно, мол, отдохнуть от взрывов, побыть в санатории в Анапе две недели. Мы согласились. Две недели прошли, и по телевизору сказали, что Россия вышла из Херсона. Мы поняли, что возвращаться нам больше некуда.

Александр родился в Молдове, а в конце 90-х переехал в Херсон. Там он нашел работу, женился на местной жительнице, стал отцом, в общем, пустил корни.

— И всё, что я поднимал в этом городе более 20 лет, осталось там: дом в центре Херсона, микроавтобус, мастерская и баня. А ведь я только ее до ума довел, представляете? — сетует он.

До начала спецоперации Александр работал на местном судозаводе, да и на жизнь особо не жаловался.

— С самого начала (спецоперации. — Прим. ред.) мы с семьей топили за Россию. На нас соседи даже косо смотрели… Когда всё случилось (и началась эвакуация. — Прим. ред.), жена с дочкой уехали раньше. Я чуть задержался, надо было подготовить машину. Затем ракета попала в мост через Днепр, который как бы был коридором для беженцев. Пришлось выбираться иначе. С этим мне на заводе моем и помогли. Переправили на другой берег, — вспоминает Александр.

Сначала семью привезли в ПВР в Анапе. А потом переселили в Усть-Лабинский район. Потому что ближе к дому, который они почти купили, объясняет беженец.

— Когда мы подавали на сертификат, я месяца полтора ходил в паспортный стол, чтобы сделать паспорт России. Сам-то я гражданин Молдовы. На Украине жил по ВНЖ. Сначала мне отказали, мол, у меня нет прописки. Послали в Херсон, сделать документы там. Но в городе на тот момент не сформировали роту УФМС, некому было сделать документы. Я опять поехал в Анапу, там сказали, что я пудрю мозги. Как получу квартиру по сертификату, там и пропишусь. Ну на этом всё закончилось, — говорит Александр.

«И теперь издеваются над нами»

В мае 2023 года семье Александра одобрили сертификат, но не выдали его на руки. Физически семья получила документ лишь в конце 2023 года, в декабре.

— Каждую неделю мы ездили в Кубанский центр государственной поддержки населения, чтобы узнать, что с сертификатом, какой у него статус. Но никаких документов и отказов в предоставлении выплат на руки нам не давали, буквально пришлось вырывать этот сертификат. Ну они и тянули до последнего без объяснения причин, пока программа не закончилась, — говорит Александр.

За это время, поскольку сертификат был одобрен, семья «почти купила себе дом». Но поскольку никаких выплат так и не прошло, из дома, в который они уже заселились, семью просто попросили.

Некоторые беженцы не могут адаптироваться к новым условиям и сталкиваются с негативом [Источник: изображение сгенерировано ИИ]

✕

— Когда мы в том доме жили, который собрались покупать и уже заехали туда радостные, даже дочери моей полегче стало. Мы там курей разводили, рисовала она там. Потом стало понятно, что денег не будет. Ну нас и выселили. В ПВР не так уж и хорошо живется. Это ведь еще и гостиница. По ночам тут слышно, как за стеной сексом занимаются. Три дня назад нам пришлось всю ночь «смотреть телевизор на большой громкости», — смущенно говорит Александр.

С горем пополам беженец с женой добились, чтобы Центр господдержки выдал им на руки отказ от предоставления денег. В нем говорится, что по новому постановлению семье не положен сертификат из-за гражданства Александра. Почему деньги не рассчитали на остальных членов семьи, никто объяснять не стал.

— Вот они, в Центре, дотянули до того момента, пока программа закончилась. Год и восемь месяцев мы ждали наш сертификат.

Сейчас глава семьи вместе с женой, 17-летней дочерью, собакой и кошкой живут в небольшом гостиничном номере. У девочки после постоянных переездов и жизни в крохотной комнатке начались психологические проблемы. Ее не приняли сверстники.

— Никто не разговаривает с ней. За спиной гадости говорят. О каком эмоциональном состоянии можно говорить? У нее переходный возраст ведь, 17 лет. Ей бы со сверстниками общаться, гулять, веселиться, заниматься подростковыми делами. Но она не выходит из комнаты, боится заводить друзей, потому что мы снова можем переехать. У нее просто нет детства, — разводит руками Александр.

Он говорит, что пытается содержать семью как может. Устроился на местную стройку. Но этих денег не хватает, даже просто чтобы в ПВР жить. А еще нужно дочку одеть, побаловать, машину починить, себе с женой что-то купить.

— Я в Херсоне нормально жил, не жаловался. А сейчас просто прозрел, когда столкнулся с системой. Какое у нас раньше рвение было сюда приехать. А нас просто заклевали. Оторвали от нашей земли, хозяйства, знакомых. И теперь издеваются над нами больше двух лет. За что это всё? — говорит Александр.

Миллиарды на проживание

На момент публикации текста в Краснодарском крае продолжают действовать 26 пунктов временного проживания для беженцев из Херсонской области. В них живут 316 человек.

По официальным данным администрации края, к 1 марта на содержание беженцев в ПВР из регионального бюджета уже выделено 6 миллиардов 250 миллионов рублей. Сколько эти пункты еще будут действовать, сами люди, которые в них живут, не знают.

В ответе на наш запрос в администрации Краснодарского края рассказали, что пункты временного размещения продолжат свою работу «до тех пор, пока в этом есть целесообразность».

— Учитывая то, что ПВР продолжают работу, о прекращении которой пока вопрос не ставится, говорить о дополнительных, альтернативных мерах поддержки преждевременно, — также сообщается в тексте письма.

Вопрос о механизме помощи или порядка дальнейших действий для граждан, которые покинули свои дома в Херсонской области из-за военных действий, но не успели подать документы на получение сертификата, чиновники оставили без ответа.

— На наше содержание уже столько денег потратили. Уже больше, чем нам по сертификату обещали выплатить. И они продолжают тратить. А пишешь жалобы в Москву, всё сразу спускают обратно. Получается, я пишу жалобу тому, на кого жалуюсь, — говорит Александр.

Чуть позже он признается, что семье просто некуда идти. Сначала их дом затопило при подрыве Каховской ГЭС, а что с ним происходит сейчас, никто не знает.

— Нашему соседу, вот недели две назад с ним общался, ракета попала в огород. После этого он перестал отвечать на звонки. А из друзей, знакомых, которые там оставались… Кто пропал, кого убило, кто уехал на Украину, — говорит Александр.

Он сетует, что в Усть-Лабинске семье сначала обещали помочь, разобраться с их ситуацией.

— Но про нас уже просто забыли, — после этих слов Александр машет рукой и просит больше не задавать вопросы. Он говорит, что хочет поспать после смены на стройке.

Жена в этот момент приносит стакан с быстрорастворимым кофе. А следом выносит кошку.

— Это Багира, — хвастается жена, поглаживая пушистую кошку, которая на всё происходящее смотрит большими черными глазами. — Ей четыре года, херсонская она, салютов вот боится только. Столько пережила вместе с нами. Уже полноправный член семьи. Еще у нас собака небольшая, с нами живет. Цицерон зовут, ему девять месяцев всего.

Сидели до последнего

Семен живет в Краснодаре вместе с женой и сыном. Как и все беженцы, с которыми нам удалось поговорить, он просит не называть его настоящее имя и тем более фамилию, потому что на Украине у него остались родственники.

Из Херсона семья Семена выехала в октябре 2022 года, с Украины — в декабре, а в Россию они заехали только в июле 2023 года, потому что, говорит он, «сидели до последнего», да и ехать пришлось в объезд из-за непрекращающихся обстрелов и подрыва моста через Днепр. До начала эвакуации семья жила в самом центре города.

Ближе к осени 2022 года, по словам Семена, начались жестокие обстрелы. Затем на две недели пропала мобильная связь, и об эвакуации обычные люди узнавали по сарафанному радио.

— Ночью соседке смог дозвониться директор магазина, в котором она работала, и сказал: «Собирай вещи, в 7 утра ты должна покинуть город». Она рассказала нам, мы поняли, что нужно уезжать. К тому моменту мост через Днепр уже был разрушен. Оставаться в городе было опасно, — говорит Семен.

Сначала семья хотела выехать по понтонной переправе через Днепр, которую наладили после разрушения моста российские военные. Но началась бомбежка, во время которой были попадания в понтонную переправу, в результате чего погибли люди, и вариант с переправой через Днепр пришлось пересмотреть.

— После этого решили поехать в объезд через территорию Украины. Но просто так из страны не выпускали. Сначала нужно было подтвердить, что у меня инвалидность, что меня нет смысла мобилизовывать, так как это было «билетом» для выезда с Украины… Мы спешили, чтобы успеть до 18-летия сына, в противном случае его бы уже не выпустили с Украины, — вспоминает Семен.

Семья пыталась покинуть Украину через Белоруссию, но в тот момент на ее территории к мужчинам было особое внимание со стороны спецслужб. Пересечь границу, хоть и транзитом, не получилось. Пришлось ехать, огибая Черное море, через Румынию, Болгарию, Турцию, Грузию и Северную Осетию.

— Мы целенаправленно ехали в Краснодар. Во-первых, мы знали о предоставлении помощи, во-вторых, мы выбирали место, где была бы возможность продолжить обучение сыну, и, по правде, хотелось поближе к дому, — говорит Семен.

После приезда в Краснодар семья неделю жила в машине вместе с котом около заправки.

— Там же мы мылись. Выживали без денег. Всё это время ждали, пока будет изготовлен паспорт РФ. Долго не могли подать документы на получение паспорта: нас отшивали под разными предлогами. Постоянно задавали с усмешкой вопросы: «Зачем вы приехали, зачем вам паспорт?» — мол, «вы и так автоматически граждане России». Бывало, что на нас и голос повышали, — вспоминает Семен.

Тогда же семья начала смотреть программы для переселенцев в Россию. Искали информацию в интернете, обращались в отделение «Красного креста».

— В «Красном кресте» нас сразу отшили. После этого нашли Центр поддержки беженцев. Там мы узнали, что, оказывается, есть выплаты для переселенцев — 10 и 100 тысяч рублей. В Управлении социальной защиты населения в Прикубанском округе Краснодара сотрудница нам подсказала, что мы можем также податься на «херсонский сертификат», не дожидаясь получения паспорта РФ, — вспоминает Семен.

В МФЦ города, говорит собеседник, тоже заявили, что подавать документы можно по украинскому паспорту. К тому моменту сыну уже исполнилось 18 лет. Он подавал документы на сертификат отдельно от семьи.

Тогда сразу по двум запросам пришли отказы. У сына из-за отсутствия информации о прописке (хотя согласно предоставленной расписке о поданных документах, в перечне есть справка о прописке сына, но эту справку решили не учитывать, а сделать ее предлогом для отказа в получении сертификата), а у Семена с женой не разглядели печать на месте прописки. Решение об отказе датируется 12 октября 2023 года.

Второй отказ сыну Семена пришел 15 августа 2023 года. В этот раз причиной послужило отсутствие штампа о регистрации брака. Хотя он не женат. Родителям молодого человека отказали с мотивировкой, что они должны подавать документы втроем. Хотя до этого в Центре говорили, что сын как совершеннолетний член семьи должен подаваться отдельно.

В третий раз отказ был из-за буквы в фамилии. Вместо буквы ё была написана буква е. В четвертый раз документы не приняли из-за того, что чиновники сделали запрос о наличии имущества и регистрации членов семьи в Херсонской области, но ответа не получили. В пятый — в МФЦ сообщили, что семье снова необходимо подаваться раздельно.

«Не остается цензурных слов»

11 декабря 2023 года Семену и его родственникам пришел очередной отказ. Причина — необходимость подавать документы вместе, а не раздельно. После этого семья пошла в суд. В итоге удалось добиться опротестования отказа в выдаче сертификата сыну.

— Но толку в этом нет. Сертификат теперь — это бесполезная бумажка, которая деньгами не обеспечена. Я вижу в этом вину сотрудников Кубанского центра господдержки населения и развития финансового рынка, но ответственности за это никто не понесет. Мы судимся, чтобы сыну выплатили сумму, положенную по сертификату, а нам с женой отменили незаконный отказ в выдаче.

— Вы понимаете, мы бы уже два года жили в своей квартире. А на деле я два года снимаю жилье за 30 тысяч рублей, подрабатывая где придется, будучи инвалидом 2-й группы, — заключает Семен.

Кристина Логинова, юрист, которая защищает права беженцев, покинувших Херсонскую область, говорит, что все эти люди через суд пытаются признать решения об отказе в выдаче сертификата и отказ в получении социальной выплаты недействительными.

— Наша задача — в судебном порядке обязать ответчиков, это Кубанский центр господдержки населения, краевое Министерство ТЭК и ЖКХ, выплатить компенсацию, эквивалентную номинальной стоимости жилищного сертификата, моим доверителям после того, как решение Кубанского центра об отказе в перечислении социальной выплаты будет признано незаконным. Ввиду того, что после 31 мая 2024 года программа по предоставлению субсидирования из федерального бюджета окончена, у ППК «Фонд развития территории» (выступал оператором программы. — Прим. ред.) отсутствуют какие-либо правовые либо экономические механизмы для предоставления субсидирования из регионального бюджета.

Соответственно, целевые выплаты на ранее выданные государственные жилищные сертификаты не будут предоставлены. Этот факт делает возможным взыскание только на основании исполнительного листа, — рассказала нам Кристина Логинова.

Тем временем 4 марта 2025 года Ленинский районный суд отказал в требовании пересмотреть решение Кубанского центра господдержки населения в отношении семьи Семена. Вместе с адвокатом они собираются идти в апелляцию.

— Вы знаете, у меня была надежда, что судья вынесет решение в нашу пользу, — говорит Семен. — Но теперь у меня просто не остается цензурных слов.